«Ты возмужал, Юный Бык», - одобрительно передал Прыгун.
- Всё равно это занимает у меня слишком много времени, - ответил Перрин, оглядываясь. - Каждый раз, когда я вхожу, мне нужно несколько минут, чтобы восстановить контроль. Я должен быть быстрее. В битве с Губителем несколько минут могут оказаться вечностью.
- «Он не столь силён, как они».
- И всё равно, он будет силён, - ответил Перрин. - Он потратил годы, чтобы научиться управлять волчьими снами. Я только начал.
Прыгун засмеялся.
- «Юный Бык, ты начал, когда впервые пришёл сюда».
- Да, но по-настоящему я начал обучение только несколько недель назад.
Прыгун продолжал смеяться. По-своему он был прав. Перрин провёл два года, входя в волчьи сны по ночам. Но ему всё ещё нужно было по мере сил учиться . В какой-то мере он был даже рад отсрочке перед испытанием.
Но отсрочка не могла длиться слишком долго. Близилась Последняя Охота. Многие волки отправились на север. Перрин чувствовал их движение. Они стремились к Запустению, к Пограничным Землям. Они бежали одновременно и в реальном мире, и в волчьих снах, но не входя туда во плоти. Они бежали стаями.
Он чувствовал, что Прыгун жаждет к ним присоединиться. Однако, он оставался, также как и несколько других.
- Пойдём, - сказал Перрин. - Давай разыщем новый кошмар.
Розовая Межа стояла в цвету.
Это было невероятно. Этим ужасным летом зацвели очень немногие растения, да и отцветшие уже увяли. Но Розовая Межа цвела, и цвела неистово - сотни красных взрывов вихрем обвивали ограду сада. Ненасытные насекомые с жужжанием брали штурмом цветок за цветком. Словно для того, чтобы насытиться, сюда слетелись все пчёлы в городе.
Гавин держался от них подальше, но благоухание роз было столь всепроникающим, что он чувствовал себя купающимся в аромате. Когда прогулка закончится, его одежда, скорее всего, будет благоухать ещё долгие часы.
Около небольшого пруда, заросшего кувшинками, стоя рядом с одной из скамей, Илэйн беседовала с несколькими советниками. Сестра не скрывала свою беременность и выглядела сияющей. Солнечный свет отражался от её золотистых волос как от зеркальной поверхности. В сравнении с ними венчавшая её голову Корона Роз Андора казалась заурядной вещицей.
В последнее время дел у неё было по горло. Он слышал успокаивающие донесения об изготовлявшемся для неё оружии. Таком, которое, по её мнению, было сравнимо по мощи с пленными дамани. Как он слышал, литейщики Кэймлина трудились дни и ночи напролёт. Город деловито кипел, готовясь к войне. Зачастую Илэйн не могла даже уделить брату время, так что он был рад, когда она его выкраивала.
Когда он приблизился, она улыбнулась ему, затем незамедлительно отослала своих спутников. Подойдя к нему, она с любовью поцеловала его в щёку.
- Ты выглядишь задумчивым.
- В последнее время это моя обычная беда, - сказал он. - Ты выглядишь встревоженной.
- А это моя обычная беда в последнее время, - сказала она. - Слишком много дел, и меня на всё не хватает.
- Если тебе нужна…
- Нет, - прервала его она, взяв за руку. - Я должна поговорить с тобой. Мне говорили, что в моём положении ежедневная прогулка по саду идёт на пользу.
Гавин улыбнулся, вдыхая аромат роз и влажного ила от пруда. Запахи жизни. Прогуливаясь, он взглянул на небо.
- Не могу поверить, сколько солнечного света я вижу. Я уж было убедил себя, что постоянная темень - это нечто естественное.
- О, может, так и есть,- сказала она беспечно. - Неделю назад пелена над Кэймлином в Андоре улетучилась, но больше нигде.
- Но … как?
Она улыбнулась.
- Ранд. Он что-то сделал. Думаю, он побывал на вершине Горы Дракона. А затем…
Внезапно, день, казалось, померк.
- Снова ал'Тор, - вспыхнул Гавин. - Он преследует меня даже здесь.
- Даже здесь? - переспросила она с улыбкой. - Полагаю, именно в этом саду мы впервые с ним повстречались.
Гавин не ответил. Он поглядел на север, проверяя, каким было небо в том направлении. Там висели зловещие тёмные облака.
- Отец - он, верно?
- Даже если бы им оказался он, - не моргнув глазом, парировала Илэйн, - то было бы благоразумнее это скрывать. Дети Дракона Возрождённого обязательно станут мишенями.
Гавин почувствовал дурноту. Он подозревал это с самого начала, когда выяснилось, что она беременна.
- Чтоб мне сгореть, - выпалил он. - Илэйн, как ты могла? После всего того, что он сделал с нашей матерью!
- Ничего он с ней не делал, - ответила Илэйн. - Я могу привести тебе кучу свидетелей, которые это подтвердят, Гавин. Мать исчезла прежде, чем Ранд освободил Кэймлин.
Когда она произносила его имя, её взгляд наполнялся любовью.
- С ним что-то происходит, я это чувствую. Чувствую, что он меняется. Очищается. Он разгоняет облака и заставляет розы цвести.
Гавин вскинул бровь. Она решила, что розы зацвели из-за ал'Тора! Ну, любовь способна заставить человека вообразить себе самые странные вещи, а поскольку человек, о котором она вела речь, был Возрождённым Драконом, то некоторая безрассудность вполне ожидаема.
Они приблизились к небольшим мосткам, ведущим к пруду. Он не забыл, как купался в нём будучи ребёнком, и какой нагоняй получил потом. Не от матери - от Галада, хотя мать удостоила его строгим разочарованным взглядом. Ни одна живая душа не знала, что он очутился в воде только из-за того, что его толкнула туда Илэйн.
- Ты никогда об этом не забудешь, правда? - спросила Илэйн.
- О чём? - ответил он вопросом.
- Ты думал о том случае, когда ты свалился в пруд во время встречи матери с представителями дома Фара.